При этом, заметил министр, возможные ограничения в отношении рублевого госдолга России служат наказанием скорее для западных инвесторов, чем для отечественного финансового рынка. По мнению Решетникова, «санкционный фон, санкционная повестка – это уже обычная часть нашей жизни». Доля иностранных держателей госдолга в облигациях федерального займа (ОФЗ) значительно сократилась. Она, по мнению министра, ощутимая, почти 23%, но не критичная. Конечно, в случае ужесточения санкций какие-то колебания на финансовом рынке неизбежны, «но фундаментально это ни на что не повлияет». Мы спросили у экспертов, разделяют ли они тезисы руководителя МЭР, и сколько будет стоить рубль, если снять с него бремя санкционных рисков и прочих психологических факторов.

Игорь Николаев, доктор экономических наук: «Я не согласен с министром концептуально: санкции Запада и связанные с ними риски еще как влияют на нашу финансовую систему. 

Эта история тянется с 2014 года, и конца-края ей нет. Ни о какой спекулятивности, конъюнктурности, политизированности, временном характере происходящего говорить тут не приходится. Подобные характеристики в отношении курса рубля, напоминающие гадание на кофейной гуще, принять трудно.

У нас рыночная экономика, и рубль стоит ровно столько, сколько за него дают на рынке. Все прочее – от лукавого. Что касается российского госдолга, то из его нынешнего совокупного объема в 13,7 трлн рублей на нерезидентов приходится 3,2 трлн. Если глава МЭР считает, что для нашей экономики это сущий пустяк, то мне это видится иначе.

3,2 трлн рублей – это, например, три бюджета на здравоохранение. Когда нерезиденты перестают вкладываться в наши гособлигации, начинают расти расходы по обслуживанию госдолга, процентные ставки, государству приходится занимать деньги на внутреннем рынке. То есть, происходит обескровливание экономики, с точки зрения инвестиций – это очень болезненный для нашего экономического развития процесс».

Сергей Дроздов, аналитик УНИВЕР «Капитал»: «Слова министра экономического развития о том, что санкции в отношении рублевого госдолга России ударят, прежде всего, по западным инвесторам, напоминают пиар-ход. Отечественных держателей ОФЗ намного больше, и это в основном крупные банки. Конечно, они пострадают.

Но на проблему надо смотреть шире: уже очень давно развитие нашей экономики идет исключительно за счет иностранных инвестиций. Другой потенциальный фактор роста – внутренний спрос - не работает, поскольку доходы населения падают шестой год подряд. В 2020-м государство попыталось простимулировать потребительский спрос, введя льготную ипотеку со сниженной ставкой, но получилось как всегда: вместе со спросом на жилье взлетели и цены на квадратный метр.

Ситуация усугубляется слабым рублем, чей курс во многом контролируется Центробанком. Текущая ставка ЦБ, по сути, отрицательная, ее повышение неизбежно. А вообще, тема санкций служит удобным прикрытием постоянного ослабления рубля. В России во всех внутренних бедах любят обвинять внешние силы и обстоятельства - например, в инфляции виноват мировой рост цен на продовольствие».   

Антон Табах, главный экономист «Эксперт РА»: «Действительно, курс рубля формируется под влиянием не только фундаментальных, но и психологических, временных факторов. Вот вам пример: в феврале 2020-го при сопоставимых с нынешними параметрах цен на нефти, и без Байдена в Белом доме, доллар стоил 62-63 рубля, а сейчас, спустя год с лишним, – 73-74 рубля. Давайте вспомним: прошлым летом, на ожиданиях спада пандемии, курс вырос до 69. Сейчас. Очевидно, в отношении победы над коронавирусом у инвесторов оптимизма поубавилось, а уверенности в отношении введения новых санкций от администрации Байдена –прибавилось. Вот рубль и не укрепляется. В связи с этим рассуждать о фундаментальных факторах, на него влияющих – бессмысленно. Каким ему быть в обозримой, да и в отдаленной перспективе –решать исключительно рынку».