МОСКВА, 1 окт — ПРАЙМ, Наталья Карнова. Идея о приватизации части российской госсобственности вновь начала витать в воздухе. Как сказано в материалах к проекту бюджета, внесенных в Госдуму, прогнозный план приватизации федерального имущества на 2020 год и на плановый период 2021 и 2022 годов предусматривает снижение доли участия РФ в «Русгидро», «Совкомфлоте», «Транснефти», «Ростелекоме», «Россетях» и ОЗК.

Конкретные сроки и способы приватизации этих компаний будут определяться правительством с учетом конъюнктуры рынка, а также рекомендаций ведущих инвестиционных консультантов, отмечается в материалах. Окончательное решение о целесообразности приватизации будет принято правительством по итогам консультаций.

Ранее СМИ сообщили, что Минфин считает целесообразным включить в трехлетний план приватизации «Аэрофлот», «Зарубежнефть», Государственную транспортную лизинговую компанию (ГТЛК), РЖД, «Первый канал». Однако позже первый вице-премьер — министр финансов России Антон Силуанов сообщил, что министерство не закладывало в план на 2020-2022 годы приватизацию «Аэрофлота», «Первого канала» и РЖД.  О других фигурантах он не упомянул.

О возможной приватизации ряда пакетов акций госкомпаний – в частности, «Совкомфлота», «Транснефти», ОЗК, «Русгидро» речь идет уже много лет. Их ставят в планы по приватизации, однако по факту сделок не происходит по объективным причинам – отсутствию интереса инвесторов, плохой конъюнктуре рынка, либо просто на данный момент нет необходимости в дополнительных средствах. Как правило, к продаже планируется 25% минус 1 акция компании. Планы явно не совпадали с реалиями: предполагалось получить по 200-300 млрд рублей в год, а на деле доход составлял лишь десятки миллиардов.

Крупнейшая на данный момент сделка прошла в декабре 2016 года – были проданы 19,5% акций «Роснефти», что с учетом приватизации «Башнефти» принесло в бюджет России более одного триллиона рублей. Опрошенные «Прайм» эксперты сомневаются, что подобное произойдет в ближайшие год-два. 

ПОДВОДНЫЕ КАМНИ

Приватизация столь крупных и значимых для страны объектов, как «Совкомфлот» – дело весьма долгое и сложное, рассуждает президент Центра стратегических коммуникаций Дмитрий Абзалов. «Государство и так подвинулось во многих из них к пороговому значению, то есть, контрольному пакету, привлекая нерезидентов. Но, как показала практика, эффективнее договоренности в двустороннем формате. Многим компаниям мешает статус стратегических – он накладывает ограничения на возможных инвесторов», — говорит он.

Кроме того, у многих компаний есть инвестпроекты и социальные обязательства, которые вряд ли заинтересуют инвесторов. Не стоит забывать и санкционную составляющую – например, тот же «Совкомфлот» создает газовозы, работающие с российскими заводами по переработке газа. Не факт, что иностранный инвестор не столкнется с противодействием своих регуляторов. Опять-таки, для иностранцев придется проводить road show, что не всегда возможно, а у своих может не найтись денег – ведь фондирование с Запада перекрыто с 2014 года. То же касается идеи народных IPO.

Однако в 2018 году в послании Федеральному Собранию президент Владимир Путин ставил задачу по уменьшению доли государства в экономике, при этом доходы от приватизации в проекте бюджета были запланированы на уровне 13 и 11 млрд рублей в 2019 и 2020 годах, а в 2021 году предусмотрены не были, напомнил доцент кафедры муниципального и государственного управления РЭУ им Г.В.Плеханова Максим Соколов. 

Однако по расчетам экспертов, потенциальные доходы от продажи госактивов могут составлять от 0,5% до 1% ВВП в год, или от 3,5 до 7 млрд долларов. Однако ключевым принципом здесь является максимальная польза для общества – обеспечении национальной безопасности, сохранение социальных обязательств государства, регулирование участия государства в экономике и прозрачности управления госсобственностью, говорит он. Только при соблюдении всех этих условий можно найти взаимоприемлемое решение.

ВСЕРЬЕЗ И НАДОЛГО

В целом эксперты напоминают, что процесс приватизации крупных госкомпаний длительный и не может осуществляться единомоментно. Не случайно их названия ежегодно фигурируют в материалах для подготовки бюджета – таким образом, все понимают, что об этом помнят, но сделки пока не происходят, хотя они в глобальном плане нужны экономике.

С учетом того, что прямо сейчас Минфину деньги не нужны – у него намечаются допдоходы бюджета в размере 1,6-1,8 трлн рублей, а со следующего года можно тратить ФНБ, вряд ли «большая приватизация» стартует в ближайшее время, полагает Абзалов.

Другое дело, что может вмешаться политическая составляющая – в преддверии транзита власти решат укрепить позиции топ-менеджмента крупных компаний, раздав им часть этих активов. В этом случае серьезные продажи возможны, но лишь после парламентских выборов – до этого момента раздавать активы нецелесообразно, поскольку это может помешать консолидации местных элит. А вот когда расклад сил на местах будет ясен, крупные сделки не исключены, считает он.

В свою очередь Соколов напоминает, что текущий этап приватизации – это стратегическая задача, немассовая и длительная процедура, в отличие от процессов 25-летней давности, где она служила механизмом оперативного пополнения бюджета на фоне многочисленных нарушений.

«Сегодня приватизация нацелена на модернизацию производственного сектора, однако реализация подобной задачи чаще связана не с формой собственности, а уровнем конкуренции и развитием рынка. Как следствие, приватизация должна привести к снижению госсектора в экономике, обеспечив при этом замещение прямого государственного контроля эффективными механизмами отраслевого регулирования», — говорит он.

При этом приватизация не должна привести к формированию квазигоссектора. Это произойдет в случае, если активы будут скупать компании с госучастием или частные инвесторы, привлекающие деньги из государственных банков, предупреждает эксперт.

Таким образом, современная приватизация должна служить инструментом для стратегического государственного управления и реализации структурных экономических преобразований, а не альтернативой внутренним или внешним займам для решения социально-экономических проблем, заключил Соколов.