Благодаря Сергею Дягилеву русский балет стал не только предметом национальной гордости, но и мировым феноменом. Гастроли «Русских сезонов» под руководством импресарио открыли западной публике художника Николая Рериха и композитора Игоря Стравинского. К 150-летию со дня рождения Дягилева «Газета.Ru» рассказывает о новаторстве и непринятии публикой знаменитых балетов.

Дягилев и театр

Сергей Дягилев с раннего детства увлекался музыкой, особенно его впечатляли работы Петра Чайковского. В 1890 году он поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета и параллельно с учебой брал уроки у композитора Римского-Корсакова. В университете же, как признавался сам Дягилев, ему «страшно полюбились» атмосфера и щегольская форма.

Вскоре после выпуска Дягилев стал организовывать в Санкт-Петербурге выставки европейских и русских художников (Левитана, Серова и многих других). К увлечению театром он пришел через редакторскую деятельность сначала в нишевом модернистском издании «Мир искусства», а потом — в «Ежегоднике императорских театров», который и сблизил его с труппой. Именно в императорском театре ему предложили первую постановку балета «Сильвия», работа над которой, однако, так и не состоялась из-за скандала. Дягилев позвал в спектакль знакомых художников из «Мира искусства», что не понравилось местным чиновникам. В знак протеста тот разорвал отношения с дирекцией театра.

С 1906 года импресарио организовывал выставки за границей, а уже через два года представил миру первый «Русский сезон» в Париже.

Тернистый путь «Русских сезонов»

Над программой первого сезона работали художники- «мирискуссники» Александр Бенуа, Лев Бакст и Николай Рерих, а также ведущие артисты императорского театра — Вацлав Нижинский, Тамара Карсавина и декаденствующая дива Ида Рубинштейн. Благодаря модернистскому взгляду на музыку, хореографию и изобразительное искусство постановки с ошеломительным успехом прошли в Париже. Западная публика тогда увидела первые балеты — «Павильон Армиды», «Половецкие пляски» и «Борис Годунов».

По мнению генерального продюсера Национального оперного центра в Санкт-Петербурге и основателя «Дягилевской лаборатории» при кафедре балетоведения Академии Русского балета имени А. Я. Вагановой Рината Дулмаганова, новаторство Дягилева заключалось в объединении разных видов искусств в одну постановку.

«Он соединил музыку, художественное изобразительное искусство и танец в единое художественное высказывание. Каждое из них также существует и по отдельности. В “Русских сезонах” есть и музыка Игоря Стравинского, и хореография Вацлава Нижинского», — отметил Дулмаганов в разговоре с «Газетой.Ru».

Как подчеркнула председатель правления культурного фонда «Дом Дягилева» Фаина Дмитриева, импресарио успешно демонстрировал национальную культуру в своих работах. Некоторые из них, например, «Весна священная» не сразу были поняты западной публикой. По воспоминаниям современницы Ромолы Пульской, «люди свистели, поносили артистов и композитора, кричали, смеялись».

«Это был модернизм своего времени, основанный на русском национальном фольклоре. Дело в том, что это были глубоко национальные сюжеты, неведомые для Европы. Сам Сергей Павлович говорил: “Наше время еще придет”. Так и произошло», — добавила Фаина Дмитриева.

Премьера балета «Весна священная» с хореографией Нижинского состоялась в мае 1913 года в Париже. Идея создания принадлежала композитору Игорю Стравинскому и художнику Николаю Рериху. В центре сюжета — церемония в честь языческого праздника Священной весны.

«В интервью Times он сказал: “Я 25 лет стремлюсь к тому, чтобы в театре возникло новое движение, и мои искания были признаны, но мои спектакли называют странными. Но спектакль и должен быть странным”. Когда зазвонил первый телефон или зажглась первая лампочка, то все также посчитали это странным. Первый же “звонок” Дягилева — это спектакль “Половецкие пляски”, а потом и “Петрушка”, и “Священная весна” и “Парад” и другие», — рассказал «Газете.Ru» искусствовед Ринат Дулмаганов.

Дягилев — меценат

Еще одной заслугой Дягилева является то, что он сумел вырастить целую плеяду звезд балетного искусства. Например, хореографа Леонида Мясина импресарио забрал к себе в команду из московского кордебалета. Вскоре тот стал единственным постановщиком «Русских сезонов» с 1915 по 1921 год.

В 1917 году Мясин поставил скандальный балет «Парад» на музыку Эрика Сати с декорациями Пабло Пикассо. В то время постановщик увлекся кинематографом и по-своему пытался воссоздать сюжеты из него:

«В форменном пиджачке и короткой белой юбке она [главная героиня “Парада”, американская девочка] пересекала сцену чередой судорожных прыжков, широко размахивая руками. Затем она копировала шаркающую походку Чарли Чаплина, затем следовала пантомима, напоминающая фильм “Опасные приключения Полины” — девочка прыгала на ходу в двигавшийся поезд, переплывала реку, состязалась в скоростной стрельбе из пистолета и, наконец, трагически погибала, когда тонул “Титаник”. Все это искусно танцевала и мимировала Мария Шабельская», — так сам Мясин описывал хореографию в мемуарах «Моя жизнь в балете».

На премьере «Парада» парижская публика взбунтовалась. «Люди, сидевшие в партере, бросились к сцене, в ярости кричали: “Занавес!” В это время на сцену вышла лошадь с кубистической мордой и начала исполнять цирковые номера — становилась на колени, танцевала, раскланивалась. Зрители, видимо, решили, что актеры издеваются над их протестами, и совсем потеряли голову, вопили: “Смерть русским!”, “Пикассо — бош!”, “Русские — боши!”, — писал современник Дягилева, писатель Илья Эренбург.

В исторической перспективе же «Парад» оказал важное значение для театра и балета. Под влиянием оригинальной партитуры Сати сформировались композиторские кружки «Шестерка» и «Аркейская школа». Музыка француза нашла отражение в работах Игоря Стравинского.

В 1924 году в труппе Дягилева появился перспективный и молодой хореограф Жорж Баланчивадзе (он же Баланчин). В «Русских сезонах» он поставил девять крупных спектаклей, среди которых опера-балет «Дитя и Волшебство» на музыку Мориса Равеля.

После смерти Дягилева Баланчин переехал в США, работал на Бродвее и дал начало современному неоклассическому балетному искусству. У хореографа труппы Михаила Фокина все сложилось менее радужно. «Экстаз Фокина длился около шести лет, может быть, несколько меньше, может, несколько больше: между 1907 и 1914 годами. Дальше дело пошло на спад», — писал о нем балетный критик Вадим Гаевский. У Вацлава Нижинского после провала балета «Тиль Уленшпигель» в Нью-Йорке начались проблемы с ментальным здоровьем — ему диагностировали шизофрению.

«Балеты Дягилева повлияли на современный танец тем, что появилась необычная для того времени музыка, которую он заказывал и знал, как она должна звучать. Он дал новый взгляд на художественно-декорационное оформление, которое он заказывал и знал, как оно должно выглядеть. На хореографию, которую он тоже заказывал и знал, как она должна ставиться и исполняться. Иногда доходило до скандалов. Он видел конечный результат: как это будет выглядеть не только на сцене, но и в истории», — заключил искусствовед Ринат Дулмаганов.

Заключительное выступление «Русских сезонов» состоялось во французском городе Виши 4 августа 1929 года. Через 15 дней Сергей Дягилев скончался от заражения крови. Его похороны оплатили пианистка Мися Серт и дизайнер Коко Шанель.